Японское каратэ — искусство мощнейших ударов руками и ногами. Хотя эти
выдающиеся техники являются «торговой маркой» искусства, годы экстремальных
тренировок производят не только величайших бойцов, но и серьезные травмы у
занимающихся каратэ. Поскольку каждое движение имеет свои «корни» в бедрах,
наиболее серьезно страдают суставы. После долгих лет упорных тренировок многие
известные занимающиеся столкнулись с серьезным испытанием — операцией по замене
тазобедренного сустава. Актеры и спортсмены Билл Уоллес, Чак Норрис, мастера JKA
Стен Смит и Рей Делк лицом к лицу встретились с этой проблемой. Один из
наиболее известных участников соревнований на западном побережье США Стивен
Каспер подвергся этой серьезной процедуре. Он получил доступ к своей медицинской
карте и дал очень важную информацию читателям о замене тазобедренного сустава.
Главными вопросами, которые он задавал хирургу, были: «Смогу ли я после операции
так же щелкать своим тазобедренным суставом, как делал это прежде, и будет ли
мой йоко гэри таким же мощным, как раньше?» Сэнсэй Каспер подробно делится своим
опытом и отвечает на многие вопросы.
Симптомы и проявления
Насколько я помню, в последний раз я был способен ударить йоко гэри, когда
исполнял ката канку дай на турнире в Калифорнии в 1995 году. Я был уверен, что
имею дело с обычным растяжением в области паха и скоро снова смогу
тренироваться. Спустя несколько месяцев боль в паховой области не исчезла, и я
уже не мог исполнять круговые удары ногами. Пришло время повидаться с моим
мануальным терапевтом Маделин Зуук. Но она не нашла причины, по которой я
испытывал боль глубоко в паху с левой стороны.
Следующий визит был к ортопеду Джеку Парди, который после первоначальной
проверки отправил меня с медсестрой на рентген бедра. Я посмотрел снимок: даже
невооруженным глазом было видно, что суставная сумка левого тазобедренного
сустава была почти целиком изношена. Я вернулся в кабинет врача, и доктор Парди
сказал, что на протяжении пяти последних лет я нуждался в операции по замене
тазобедренного сустава. Он предложил мне приостановить физическую активность и
дал мне немного времени перед операцией для восстановления.
На следующее утро я проснулся с собственным планом: я буду продолжать
тренироваться, но при этом начну постоянно посещать мануального терапевта и
принимать пищевые добавки для стимуляции регенерации хряща. Вдобавок к моим
постоянным занятиям в тренажерном зале я начну заниматься по специальной
программе, сфокусированной на тренировке тех групп мышц, которые отвечают за
движения бедер.
Также я встретился с доктором Джоном Молендом, одним из известнейших хирургов,
специализирующихся на тотальном эндопротезировании тазобедренного сустава.
Доктор Моленд дал мне знать, что мой тазобедренный сустав уже достаточно
дегенерировал для хирургического вмешательства, но поскольку я неплохо обхожусь
без него, мне стоит немного подождать. Я ждал и продолжал свои занятия каратэ и
в тренажерном зале.
Шло время, мои кости терлись друг об друга и вызывали невыносимую боль. Я уже не
мог исполнять какие-либо удары ногами и постоянно хромал. Очень помогла
мануальная терапия, поскольку различные части моего тела, компенсируя бедро,
испытывали мышечные спазмы. Сразу после диагноза я пообщался с тремя людьми,
перенесшими эту операцию. Они посоветовали мне не ждать так долго, т.к. мышцы
больной ноги могут атрофироваться, что негативно скажется на продолжительности
восстановительного периода. Также от высокой нагрузки могут пострадать колени и
спина.
Так продолжалось пять лет: я тренировался и поддерживал нормальное состояние
сердечно-сосудистой системы. Я хромал, но мышцы левой ноги все еще были в
хорошем тонусе. Я оттягивал день операции и почувствовал, что пришло время
сделать шаг вперед.
День операции
Медбратья отвезли меня в операционную комнату; я помню, всепоглощающее чувство
абсолютного спокойствия не покидало мое тело и разум. Один из братьев знал, что
я был каратистом. Я сказал ему, кто я, и он поклонился. Это был хороший знак.
Пришел анестезиолог и сказал: «Я введу вам кое-что внутривенно».
Я очнулся в больничной койке от морфийного сна. Боль, которую я испытывал 24
часа в сутки на протяжении 5 лет, как рукой сняло. На следующий день в мою
комнату вошел физиотерапевт и сказал, что следует прогуляться. Она показала мне,
как медленно встать с постели, и затем я оказался на дорожке для ходьбы. «Я
закреплю ремень вокруг вашей талии на случай, если вам понадобится помощь». Я
помню, как смеялся про себя и думал, что она не знает, в какой физической форме
я находился, но, сделав первый шаг, я понял, что ошибался. Я почувствовал, будто
моя нога — бревно, прибитое гвоздями к моему телу. Я подошел к двери и вернулся
обратно. «Очень хорошо», — сказала она. «Надеюсь, что не увижу вас снова», —
подумал я. Перед уходом она дала мне инструкции по нескольким упражнениям для
укрепления мышц ноги, которые я должен был выполнять несколько раз в день лежа
на кровати. Через 4 дня терапии, занятий на дорожке и прогулок по коридору
больницы я вернулся домой.
Восстановительный период
Мне дали жесткие наставления: не переносить вес тела на прооперированную ногу,
не скрещивать ноги, т.к. это может вызвать вывих, выполнять упражнения в
постели, не поднимать ногу на угол более 90 градусов. Все это длилось на
протяжении 6 недель. Во время этого периода категорически запрещалось
использовать ноги, поскольку кость, окружающая титановый протез, начинала
срастаться с ним. Шесть недель шли мучительно долго, а через две недели для меня
настал звездный час — мне разрешили принять душ.
На четвертой неделе я стал неплохо обращаться со своими костылями, прогуливаясь
по родному каньону. Многие перенесшие операцию достаточно неплохо себя чувствуют
уже на четвертой неделе, чтобы начать ходить без костылей, но все же им не
рекомендуется делать это. Шестая неделя после операции является критической в
заживлении, и ходьба может оказать отрицательное влияние на успех операции.
Следование указаниям хирурга в течение 6 недель дало тот результат, которого мы
добивались. Протез идеально встал на свое место и, по словам доктора, должен был
стать отличным бедром для меня. Он разрешил мне выполнять простые упражнения и
тренироваться с весом. В тот день я забрался на 201 ступеньку в каньоне, где я
жил. Я сделал три подхода с помощью трости, на следующий день увеличил число
подходов до восьми, через день — до десяти, а через неделю я выбросил трость и
начал шагать через ступеньку, прислушиваясь к своему телу, чтобы не повредить
мое новое бедро и заживить мышцы вокруг него.
Во время того периода я вернулся к занятиям с весом и большим количеством
повторений. Мои мышцы ослабели за шесть недель постельного режима, но к моему
удивлению сохранилась «мышечная память», и через два месяца я вернул свое
прежнее тело. Г-н Моленд сказал, что бедро даст о себе знать в случае
повреждения, но проблем не было.
Я продолжал в том же духе в течение шести месяцев, увеличивая интенсивность
нагрузки и число подходов до двенадцати. Все пошло неплохо, и в итоге я
приступил к занятиям каратэ. Зайдя в додзё JKA, меня охватил любимый запах пота,
хлопка и дерева. Я еще не осознавал, как много я пропустил занятий. Сэнсэй
Джеймс Филд улыбнулся мне, и впервые за последние полгода мы поклонились друг
другу. Я почувствовал, будто бы вернулся домой после продолжительного
путешествия. Ученики разминались перед тренировкой и очень тепло
поприветствовали меня. Надевая форму, я затянул белый пояс, который впервые
повязал двадцать пять лет назад. Сэнсэй даст мне знать, когда я снова смогу
повязывать черный пояс. Я был очень рад снова начать занятия.
Возвращение в додзё
Главными вещами, с которыми я столкнулся в первые месяцы тренировок, были
слабость опорной ноги во время удара другой ногой, перемещения назад или
вращения, когда оперированная нога испытывала дополнительную нагрузку. Боковые
удары ногами были слабыми, и, хотя я чувствовал себя более комфортно, сила удара
составляла около 80% от прежней. Прямые и круговые удары ногами стали мощными
после месяца тренировок.
На четвертый месяц занятий мы в парах отрабатывали йоко кэкоми. Медленно, на
счет каждый поднимал бедро и затем упирал стопу в бок партнера. Было много
повторений, но я не чувствовал усталости. Тем не менее, на следующее утро сила
покинула верхнюю часть бедра. Я мог ходить, но поднять бедро не представлялось
возможным. Даже для того чтобы сесть в машину, я был вынужден поднимать ногу
руками. Мышцы и сухожилия были перенапряжены. Я все еще тренировался, правда, не
использовал технику ударов ногами. Прошло шесть месяцев, прежде чем травма
зажила, и я снова смог наносить удары ногами без боли.
Прошли месяцы, я стали сильнее и гибче. В итоге я смог тренироваться, не думая о
прошедшей операции. Я перестал концентрироваться на правильной технике, следуя
естественным движениям тела из положения в положение, от техники к технике.
Заключение
Спустя два года я снова встретился с доктором Молендом. Он сравнил снимки до и
после операции и сказал мне, что мое бедро уже никогда не ослабнет. Он показал,
что после двух лет интенсивной работы нет никакого износа. Начавшись с кошмара,
этот период стал самым значимым в моей жизни, обучил меня выдержке,
самодисциплине и дал мне внутреннюю силу. Бессчетные часы тренировок позволили
мне узнать, где находится мой «предел», преодолеть мысли и эмоции в моем разуме,
усталость тела, стоять на своем. Главный урок — упорно тренироваться и
наслаждаться каждым вдохом.
Стивен Каспер начал заниматься каратэ в 1973 году. Он все еще тренируется в
калифорнийском отделении JKA.
